Военное положение и определённые уровни «реагирования» и «повышенной готовности», введённые президентом 19 октября, оказались очередным ударом для россиян, только начинающих привыкать к мобилизации. Ограничение на передвижения, личный досмотр, принудительное переселение — всё это может стать реальностью. Но это не единственные проблемы. В такой ситуации невозможно существование прежней экономической модели. Тем более что у властей есть полномочия изменять её под свои нужды. Что ждёт наши финансы и как подготовиться к изменениям с меньшими потерями?
Военное положение было введено на недавно присоединённых к России территориях. В Крыму, Краснодарском крае, Белгородской, Брянской, Воронежской, Курской, Ростовской областях и Севастополе действует средний уровень реагирования. Это значит, что там тоже могут применяться определённые ограничения. Они перечислены в президентском указе:
То же (за исключением отселения и запрета на выезд) касается и ЦФО и ЮФО, где действует уровень повышенной готовности. Использовать этот инструментарий или нет, теперь решают местные власти.
Исходя из перечисленного, те или иные ограничения могут затронуть ряд компаний, работа которых будет использоваться для нужд обороны. Это могут быть транспортные компании — как пассажирские, так и грузовые, городские или междугородние, сотовые операторы и интернет-провайдеры, типографии, вычислительные центры и автоматизированные системы (data-центры).
При этом ФЗ «О военном положении», на который ссылается указ, позволяет ввести «иные меры» даже там, где военное положение не объявлено. Это ограничения на финансовую и экономическую деятельность, оборот имущества, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, запрет свободы информации, изменение формы собственности организаций, порядок и условия процедур банкротства, режим трудовой деятельности. И установление особенного финансового, налогового, таможенного и банковского регулирования. Это существенно расширяет как сами области деятельности организаций, так и меры, применяемые к ним. Правда, для этого нужно будет ещё издать дополнительные федеральные законы или подзаконные акты.
Пока нынешнее положение можно сравнить с тем, что было в период пандемии. В каких-то местах и в какое-то время запретительные меры усиливались, затем ослаблялись. Определённые сектора экономики страдали катастрофически и вынуждены были закрываться. Другие не испытывали особых проблем, а некоторые даже выиграли от этого. Отечественная финансовая система, банковский сектор, хотя и не без поддержки Центробанка, легко преодолели кризис.
В то же время Путин в своём указе прямо коснулся экономической сферы. Сославшись на закон «О военном положении», он наделил губернаторов полномочиями по проведению «мобилизационных мероприятий в сфере экономики». Пока точно нельзя сказать, что имеется в виду, но очередной пробный шар на эту тему был сделан как раз за день до президентских указов. 18 октября ректор РАНХиГС Владимир Мау, выступая на заседании комитета Госдумы по бюджету и налогам, предложил проработать сценарий экономической мобилизации.
По его словам, это подразумевает:
По мнению Мау, такая модель не будет противоречить рынку и не приведёт к созданию аналога плановой экономики, которая существовала в СССР.
Как предположила член комитета Госдумы по бюджету и налогам Оксана Дмитриева, переход страны к мобилизационной экономике сейчас невозможен. Как она рассказала в беседе с радио «Говорит Москва», такая экономика должна предполагать другое распределение государственного и оборонного заказа, принципиально иное отношение к импортной продукции. В условиях обеспечения безопасности она должна опираться на собственные источники, даже если они дороже. Первостепенной задачей, по её словам, также является стимулирование возврата средств внутрь страны. По мнению Дмитриевой, её понимание мобилизационной экономики не совпадает с тем, как её видит Мау.
Сосредоточить силы на создание собственной продукции считает необходимым и директор Центра конъюнктурных исследований ВШЭ Георгий Остапкович. Но трудовые ресурсы и капитал он предлагает сконцентрировать на электронике, машиностроении, фармацевтике. По его мнению, мобилизационная экономика не означает «всё для фронта, всё для победы», передаёт его слова радио «Говорит Москва». Однако стоит заметить, что высказывания и Остапковича, и Дмитриевой прозвучали до объявления военного положения.
Отметим, что при мобилизационной экономике в первую очередь решаются внеэкономические задачи. То есть, все ресурсы главным образом направляются на военные цели.
Характерными чертами мобилизационной экономики являются:
На заседании Совбеза Путин недаром объявил о создании координационного совета во главе с главой правительства Михаилом Мишустиным. Несмотря на события, начавшиеся в феврале, он традиционно отвечал только за экономический блок и социальную сферу. В состав совета войдут вице-премьеры, представители администрации президента, Госсовета, силовых и социально-экономических министерств. Но в чём именно будет заключаться его работа, пока говорить рано.
При этом ещё в середине июля Путин подписал закон об обеспечении Вооружённых сил РФ при проведении контртеррористических и иных операций за пределами страны. Он позволит властям задействовать дополнительные людские и бизнес-ресурсы для оборонных нужд. К примеру, юрлица не смогут отказываться от заключения ряда госконтрактов. А заказчики (вероятно, ими будут выступать военные ведомства) смогут менять условия контракта по объёму поставок и цене. Кроме того, при введении «специальных мер в сфере экономики», сотрудники «отдельных организаций» могут быть привлечены к работе сверхурочно, ночью, в выходные и праздники.
Тем временем мобилизация в России уже стала сдерживающим фактором для роста производительности и экономической активности в целом. Это следует из свежего бюллетеня Центробанка.
Мобилизация негативно сказывается и на потребительской и предпринимательской уверенности. Можно предположить, что, введённые 19 октября ограничения, ситуацию не улучшат.