Продавать единственное жильё должника, чтобы удовлетворить требования кредиторов, можно. Так постановил Конституционный суд, а Верховный суд подтвердил и сформулировал правила, которыми должны руководствоваться суды, принимая решение о реализации жилья.
Фигурантом первого дела о реализации единственного жилья в счёт погашения долгов, рассматриваемого Верховным судом, стал индивидуальный предприниматель из Хабаровского края Владимир Балыков. Он выступил поручителем по кредиту компании «ВостокИнвест» в Россельхозбанке. Поскольку «ВостокИнвест» объявлен банкротом, банк потребовал поручителя погасить остаток кредита. На момент рассмотрения дела долг составлял 8 млн рублей из первоначально взятых 35 млн рублей.
Владимир Балыков, чтобы не платить кредит, тоже признал себя банкротом, но кредиторы потребовали, чтобы дом должника не исключали из конкурсной массы.
Спорный дом площадью 366 кв. м. Владимир Балыков строил с 2016 года, а в это время был прописан в квартире матери. Зарегистрировать собственность предприниматель не мог из-за земельного спора с соседями и нехватки некоторых документов. В итоге прописаться удалось только в 2020 году, спустя два дня после банкротства.
Должник обратился в суд, чтобы исключить дом и земельный участок из конкурсной массы. Первая судебная инстанция и апелляция отказали, посчитав, что должник действовал недобросовестно и всё подстроил так, чтобы защитить недвижимость иммунитетом. Кассация, напротив, поддержал должника и принял решение исключить дом из конкурсной массы, поскольку это действительно единственное жильё, а регистрационные действия во время процедуры банкротства ничего не доказывают.
Россельхозбанк пошёл в Верховный суд с требованием отменить решения нижестоящих инстанций и рассмотреть новые обстоятельства дела. У должника нашлось ещё одно жильё — квартира в Хабаровске, приватизированная на бывшую жену. Владимир Балыков отказался от приватизации, но сохранил право на проживание в этой квартире.
Экономколлегия Верховного суда не согласилась ни с одним из решений нижестоящих судов и сформулировала правила, по которым должны рассматриваться подобные споры.
Две первые инстанции не учли, что должник, хоть и был прописан в квартире матери, фактически жил в доме ещё до возбуждения банкротного дела. Задержку с оформлением Владимир Балыков объяснил. ВС отметил, что человек вправе доказать факт проживания не по месту прописки. Суды должны выяснить причину смены места жительства и определить, были ли намерения причинить вред кредиторам.
Верховный суд обратил внимание, что в процессах по реализации единственного жилья должника и замены его на другое должны учитываться последние определения Конституционного суда.
Верховный суд разъяснил, что новое жильё может быть куплено на деньги кредиторов, что потом компенсируется, либо недвижимость должен купить финансовый управляющий на средства, полученные от реализации старого жилья. Но банкрот должен сначала вступить в права собственности на новое жильё, а потом уже лишаться прав на старое. Замещение жилья должно одобрить собрание кредиторов, а потом — суд.
Верховный суд указал, что в деле Владимира Балыкова финансовый управляющий должен был провести собрание кредиторов, чтобы оценить рыночную стоимость дома с землёй, определить издержки на реализацию недвижимости и покупку нового жилья, посчитать сумму, которая перейдёт в конкурсную массу и проверить на «малозначительность», то есть оценить, покроет ли остаток средств от продажи дома долг перед банком.
Ещё одно обстоятельство, которое должны были проверить суды, — можно ли погасить долг за счёт имущества основного заёмщика, а также проверить, принадлежит ли квартира в Хабаровске должнику.
В будущих спорах о реализации единственного жилья суды, вероятно, будут опираться на позицию Верховного суда. Как видим, укрепляется практика лишения исполнительского иммунитета единственного жилья. Причём из дела Владимира Балыкова следует, что потерять недвижимость можно, даже если нет признаков злоупотребления.